Рукопись Эрмитажного собрания Российской национальной библиотеки № 542, в лист, на 40 листах, представляет собой список XVIII в. с документа XVI в. Следует сразу же оговорить, что не может возникнуть никаких сомнений в подлинности и достоверности дошедшего до нас в списке XVIII в. документа. Само собой ясна невозможность да и бессмысленность подделки в XVIII в. документа XVI в., сухо перечисляющего 1849 имен и параллельные им ряды нескольких тысяч цифр, которые точно сосчитанными пропорциями и сочетаниями отмечают пожалования опричников деньгами, землей, рожью, овсом, сукном, мясом, солью, горохом. К тому же данные этого документа, например об отдельных лицах, всегда точно совпадают с теми данными, которые об этих лицах имеются в других источниках. Важным свидетельством в пользу достоверности нашего списка является точное соблюдение им орфографии XVI в. Если орфографию и особенности письма большого по объему древнего документа можно сохранить при внимательном переписывании, то ее навряд ли было возможно соблюсти при подделке, то есть при самостоятельном сочинении такого документа (тем более в XVIII в.).

Анализ нашей рукописи дает основание полагать, что переписчик XVIII в. имел перед собой даже два списка оригинала. В тех редких случаях, когда его основной список оставлял пропуск, переписчик восполнял его по другому списку, аккуратно помещая эти вставки в квадратные скобки. Так, например, на л. 4 об. рукописи в перечне детей боярских, после имени "Истома Григорьев" в прямых скобках добавлено: "[Петр да Василей Офонасьевы дети Овцына. Василей да Ондрей, да Данил о Ивановы дети]". Вполне понятно, что целую строчку конкретных имен, которые были пропущены в основном списке, можно было воссоздать только имея второй, исправный в данном месте список. Такого же рода вставки, на основании второго списка, находим в рукописи на л. 4, 8 и 28 об. Переписчик XVIII в., заметив явные ошибки оригинала, сохранял их, помещая также в квадратные скобки. Например, на л. 16 рукописи читаем: "Пугвичник [2 рубля] Куземка 2 рубля, 6 четьи ржи, 6 четьи овса". Здесь сохранена и отмечена описка именно оригинала, так как неправильности своего собственного письма переписчик вытирал вовсе (см. л. 8 и 8 об.).

Всего в составе опричного двора находилось 1849 человек. Из них 661 служилый дворянин получал 14 417 рублей деньгами. Остальные 1178 дворовых, занятых в четырех приказах, получали 5991 рубль деньгами. Таким образом, общая сумма денежного оклада опричников двора составляла 20 408 рублей.

Кроме того, 78 служивших в приказах помещиков пользовались 12 320 четей земли. Невозможно, конечно, сосчитать, каким количеством земли владели 671 помещик, служившие в опричной дружине. На примере 78 помещиков, в отношении которых мы имеем параллельный ряд денежного и земельного пожалования, можно утверждать, что величина этих двух видов пожалования прямо пропорциональна. Таким образом, числившиеся в приказах 78 помещиков, оклады которых не превышали 80 рублей, получали значительно меньше земли, чем группа в 661 человек, среди которых многие получали денежные оклады, намного превышавшие 80 рублей и доходившие до 600 рублей. Но если даже считать, что помещики этой группы получали в среднем такие же земельные оклады, как и 78 помещиков, числившиеся в приказах, то и тогда 671 помещик владел бы минимум 104 878 четями земли. Следовательно, все 742 помещика опричного двора владели бы 117198 четями земли в одном поле и 351593 четями земли - в трех полях. Еще раз подчеркиваем, что цифра эта является минимальной: она не может быть преуменьшена, зато может быть во много раз увеличена.

Мы знаем также, что приказным людям опричных приказов в общей сложности было выдано 11 408 четей овса и ржи, для высева которых требовалось 34 092 чети земли. В конце списка говорится, что "тем всем, которые не емлют сукон, дают по 10 овчин человеку". Таких приказных перечислено 1113 человек. Следовательно, для обеспечения овчинами приказных людей опричного двора требовалось 11130 овчин ежегодно.

Люди трех опричных приказов (не считая Сытного) поучали 348(1/2) полтей мяса.